Форум » Архив старых анкет, обсуждений, флуда » Флуд (продолжение) » Ответить
Флуд (продолжение)
Ариэль:
Румпельштильцхен: *вздрогнул и резко обернулся* Дорогуша, ты мне мешаешь. Я, в отличие от вас, делом занят. Если желаешь стать ученицей, встань за Вольхой; заключить сделку - за Марьей; а место смотрительницы уже занято. На пустую болтовню же у меня времени нет *разглядывает золотую нить в пальцах*
Вольха: Румпельштильцхен, а, кстати говоря! *поднялась, прошествала к прялке и села на корочки рядом с Тёмным* Этому ты меня не научил! *указала на нить*
Джафар: *Улыбнулся уголком рта, глядя вслед Алисе. Поморщился от её попытки помешать работе другого* Лучше бы ты сыграла ему спокойную музыку, женщина. Резкий звук испортит нить. Плохая нить - ненадёжное полотно. Полотно с браком - испорченная вещь. *Продолжил трапезу*
Вольха: Джафар, *обернулась на голос* Ой, он же не броню из этого делать будет!
Румпельштильцхен: *Вольхе* А ты не просила, чтобы я тебя научил. Кроме того, из моих учениц только Кора владела этим искусством. Хватит и одного Прядильщика этому миру.
Алиса: Музыку? Серьезно? *усмехается* Темный, мне скучно просто. А вот позлить вас обоих * поглядывает на Джафара* лучше любого занятия.
Вольха: Румпельштильцхен *фыркнула* Тоже мне! Последний из Ордена Прядильщиков! * вернулась на диван, поставила стакан и улеглась* Ой, мне даже пить расхотелось. Расскажите что-нибудь, что ли? *с надеждой глянула на Джафара. Джинны ассоциируются с интересными историями)*
Алиса: О, этот зануда ничего интересного не расскажет... Вот если бы не лень, рассказала бы о путешествии в Дом-Убийцу. Но *пожимает плечами* мне лень
Джафар: Вольха, я не знаю, что он собирается делать, но это неважно. Добрый кафтан ценится не меньше, чем доспех. И, к слову, в моей стране швейное дело - исключительно мужское занятие. *Посмотрел искоса на занявшую горизонтальное положение - уже пьяна*
Вольха: Джафар, ну ладно, ладно. *по взгляду определила мысль* И я ещё не пьяна, не смотрите на меня так! Была б я пьяна, допила бы бутылку. Мне просто скучно. * грустно пялясь в потолок подняла на головой указательный палец и поркутила - стали появляться большие, с разборчивым узором снежинки*
Алиса: Я пойду спать. С вами скучно * со свистом вылетает из комнаты*
Румпельштильцхен: *Джафару, вполголоса, приостановив колесо* Надо было мне родиться в твоей стране. Глядишь, и жену бы себе там нашёл хорошую, не как Мила. *вдогонку Алисе* Как сказала бы Белль, au revoir, дорогуша.
Джафар: Вот как? *Словно бы не услышал реплику Алисы, но взгляд стал острым*Хорошо, я расскажу вам одну историю, которую услышал однажды от сказочника. *Начал неторопливо под мерный шум прялки* Дочь эфиопского царя В пустыне она живет. Пустыня, скажу тебе, разная бывает. Есть желтая. По желтому песку идти тяжело, солнце палит — глаза слепит, жаждой мучает, но желтую пустыню пройти можно. В желтой колючая трава растет да зверье всякое мелкое водится — змеи, ящерки, черепахи, жуки и пауки. С ними, даже со злючими-кусучими, легче. Всё жизнь. Есть красная. По красному песку идти труднее. Солнце, словно шершень, в голову жалит, перед глазами злые духи черной мошкарой вьются, кожа на тебе горит. Нет здесь ни змей, ни ящериц, одни красные пауки в норах затаились да сухая трава свалявшейся паклей под ноги катится. Немногие из тех, кто попал в красную пустыню, назад возвращались, но все же были такие. Есть черная. В ней и пауков не встретишь. Над ней и солнце неживое. Лучи его, как искры, с сожженного тела осыпаются, не долетев до черных камней. Тусклое солнце, а жар его — самый лютый. Тишиной и жаром окутает пустыня, словно кокон совьет, да жизнь не спеша и вытянет — из серой ящерицы, желтой сороконожки, залетной птицы или заплутавшей мыши. Пустыне все равно, она своих жертв не разбирает. Среди мертвых черных камней прячется подземный дворец. Живет в нем девица красоты неописуемой, дочь эфиопского царя. Отец ее прогневал богиню Луны, которой в той стране поклоняются. Обещал отдать дочь в лунные жрицы, а когда соседний царь на него войной пошел, предложил, чтобы распрю прекратить, девицу сопернику в жены. Решил: богиня далеко да высоко, помочь не сумела, значит, и навредить не сможет. Свадьба такая была, что мир еще не видывал. Царевна сияла, как луна. Все на нее любовались. В брачный покой молодых проводили по розовым лепесткам да по жемчужным зернам. А на следующее утро на разубранной постеле нашли мертвого жениха. Голова его, руки, ноги и мужеское естество каким-то невиданным острым орудием были отсечены и вкруг тела разложены. А тело тож надвое рассечено, и сочилась из него на постелю мутная желтая жижа. Мертвец вздулся, как бочка, и посинел, словно тухлая рыба, изо рта вылетали жирные мухи, а из ушей выползали белесые черви. Невесты же нигде не было. В ужасе отступили приближенные царевы, посланные приветствовать новобрачных. Поняли, что богиня Луны своей рукой убила жениха и забрала обещанную ей жрицу. Бездетным умер жених, отмщенников не сыскалось, земли его эфиопскому царю отошли. Был эфиопский царь богат, а стал еще богаче. И пообещал он, что отдаст половину царства, и сокровищ, и руку дочери тому, кто отыщет царевну. Разошлись смельчаки по всем краям земным. Колдунов спрашивали, у гадалок допытывались, где искать дочь царя. Молчали колдуны, врали гадалки — не было толку. Только одному молодому витязю удалось отыскать чернокнижника, для которого никакая тайна не тайна. Ведун и нашептал молодцу про черную пустыню, и меч заговоренный дал. Тяжело было добраться до цели, но не сдался витязь, дошел. Ступил на черные камни. Зашипели они, задвигались, словно собирались напасть на юношу. Не устрашился витязь. Взмахнул мечом — рассыпались в куски черные камни, и брызнула из них алая кровь. Пошел молодой воин дальше. Встали перед ним призраки пустыни, бродящие в безлунной ночи. Ужасны они были — многоголовые, многорукие, с горящими как уголья глазами и железными когтями на высохших пальцах. Но против заговоренного меча призракам пустыни не устоять. Рассыпались в прах ночные тени, расплылись жаром в недвижном воздухе. Пошел витязь дальше. Мертвое солнце осыпало его лучами-искрами, норовя сжечь живым, но он у себя над головой мечом вертел так скоро, что искры даже не касались его. И пока он так шел, видит — провал в черной земле. Заглянул, а в провал ступеньки ведут. Спустился, а там дворец посреди дивного сада. На лужайках — белые цветы, на деревьях — шафранные плоды, а к каждой ветке хрустальный колокольчик привязан. Налетит ветерок — звенят колокольчики. С ними птицы перекликаются. Хорошо, как в раю. Вошел витязь во дворец. Идет — дивится. Убран дворец с такой роскошью, что и у царя не встретишь, а пустой совсем. И не покинутый, и не живой. Дошел юноша до главной залы. Открыл двери, смотрит — сидит на троне красавица, подобная бутону розы. Только взглянул на нее витязь, сразу и влюбился. — Приветствую тебя, славный витязь! — говорит ему красавица. — Слава тебе, сумел ты меня отыскать. Знаю, зачем пришел. Лицом ты пригож и станом строен, и нет тебе равных в удали. Не убоялся ты черных камней шипящих, призраков, в ночи бродящих, искр, с неба летящих. Не убойся же последнего испытания. Поцелуй меня, и стану твоей женой! — Какое же это испытание! — воскликнул витязь. — Такую красу поцеловать — награда великая! Ступил он навстречу царевне, хотел обнять, протянул руки — а вместо красавицы невиданной оказался перед ним черный скорпион в рост человеческий! Зашипел скорпион, как камни пустыни, схватил клешнями, острыми, как у призраков пустыни, и ударил с размаху хвостом ядовитым, жгучим, как солнце пустыни. Пошатнулся витязь, выкатил глаза и грохнулся мертвый оземь. Встал над ним скорпион, отсек острым жалом витязю голову, поднял ее передними лапами, посмотрел в студенеющие глаза и заплакал. — Не быть мне, — говорит, — твоей женой. Принадлежу я богине Луны, и никому она меня не уступит. Потом отсекла ему руки и ладонями мертвыми свои слезы вытерла. Отсекла ноги и вкруг тела все выложила. Помялась немного, вздохнула… силу мужескую тоже отсекла. — Прости, — говорит, — но жертву богине надо приносить как положено. — А вот сердце твое, — добавила, — мне принадлежит. Сказав это, вскрыла грудь витязя, вынула сердце и съела его, плача горько и смахивая слезы жалом. А из рассеченной мужеской плоти поползли черви да повылетала моль! *На последних словах лопнул в ладоши, полюбовался эффектом* Этот сказочник называет себя Муравьиный лев. Потому что слушая его, жертвы подходят всё ближе, ближе, падают и уже не могут выбраться. Только он решает, жить им или умереть. А это - лишь одна из многих его историй. Будете в наших краях - непременно послушайте.
Джафар: *Кивнул* Румпельштильцхен, я не знаю, какой была твоя жена, но в моей стране, где умение обращаться с прялкой и иглой высоко ценится, она была бы у тебя не одна. А что твоя жена сделала плохого? И строго ли ты её наказал?
Алиса: *крикнула из другой комнаты* сплошной позитив Джафар. Но интересно *все оттуда же*
полная версия страницы